Малообеспеченные пожилые люди в Кызыльском и других районах не могут позволить себе купить несколько тонн угля сразу. Когда купленный на ваши пожертвования уголь им привезли, как раз начались морозы по 43-45 градусов, и снег лежал по колено. Бабушки и дедушки говорили: это как никогда вовремя. Им помогали убрать топливо в сараи: под снегом уголь отсыреет и не будет гореть, только сильно дымить.
Представим себя в поселке Каа-Хем Кызыльского кожууна (так традиционно называются муниципальные районы в Тыве). Мы благодарим Веру Дакталовну, которая позволила показать вам фотографии ее жилища и быта, и соцработников, без которых не была бы возможной такая адресная помощь.
Дом бабушки или дедушки, которым мы помогаем, может быть маленькой двухкомнатной избушкой с кирпичной печкой в центре – тогда одной печки достаточно.
Бывают двухквартирные дома, они просторнее, но печь их не протопит, и делают систему отопления – с батареями или из обычных труб, вода в которых нагревается в печи. Такой дом зимой нельзя оставить даже на день – нужно или сливать воду из труб, или топить каждый день, не то система замерзнет и лопнет. Представьте, если одинокая бабушка по скорой в больницу попала, – как ей возвращаться?
Если дом хорошо утеплен и в квартире есть система отопления – достаточно около 4 тонн угля на год. Если хорошо утепленная маленькая избушка – на год минимум пять тонн надо. Но избушки у бабушек дедушек старые, стоят со времен СССР, и даже страшно сказать, сколько угля надо, чтобы в них было тепло. Пенсионеры прогревают дома до едва терпимой температуры, чтобы сэкономить.
По сравнению с дровами уголь дает больше тепла, дольше горит, но спичкой его не разожжешь – сначала нужно разжечь дров, потом добавляют угля. Шлак, которого от каждой сгоревшей тонны угля остается килограммов сто, использовать нельзя никак. В отличие от золы после дров, в огород его не высыплешь – его собирают в кучу и вывозят весной. Заказать вывоз для бабушек и дедушек отдельная проблема, и кто может – ходит с ведром, потихоньку выносит шлак на ближайшую свалку, или возит на тачке.
Уголь бывает разного сорта, разной жирности. Мелкий, сыпучий и пыльный плохо загорается и сильно дымит. Хороший уголь – как камушки. Нам удалось закупить для бабушек и дедушек именно такой. Если уголь крупный – его надо разбивать топором или обухом. В отличие от дров, уголь не твердый, раз-два ударишь и он быстро рассыпается, говорят пожилые люди. Но все же им требуется помощь и в этом деле.
Отопительный сезон начинается с сентября, но продавать уголь на топливных складах начинают ближе к октябрю, до того достаточно топить дровами. Топить надо до конца мая, а прогревать дом во избежание сырости – круглый год.
Климат с каждым годом меняется – отопительный сезон растянулся по сравнению с годами молодости, говорят многие пожилые. «В прошлом году в июне снег выпал – а мы уже огороды посадили, и тут снег. Да-да, у нас огороды! Летом очень жарко, до +40, а зимой мороз – это и называется резко континентальный климат», – объясняют нам.
Конечно, кто-то и в Кызыльском районе обустраивается, ставит себе бойлеры, септики, стиральные машины. Но те бабушки и дедушки, которым мы помогаем, такой возможности не имеют, живут по старинке. Водопровода и канализации у них нет, воду носят ведрами от колодца либо делают колодцы прямо в доме – в подвале труба выходит на уровень пола, и нужно качать воду ручным насосом. Кто-то из пожилых не выходит на улицу всю зиму, так что соцработник носит воду и продукты, а также выносит ведро, исполняющее роль туалета…
Бабушки и дедушки, которым мы здесь помогаем, в основном работали в колхозах и совхозах, которых в их времена в Тыве было много. Выращивали капусту, картофель, даже арбузы, были доярками и разнорабочими. Они и сейчас не умеют сидеть без дела. Кто может ходить – обязательно копает огород.
К своей непростой жизни бабушки и дедушки привыкли. Не привыкли они получать помощь от людей, с которыми даже не знакомы.
«Характер должен быть скрытным, нужно у себя в душе прятать всё, такой у нас менталитет, – объясняли нам социальные работники. – Когда наши подопечные получали уголь, если было видно, что сейчас кырган-ача (дедушка) заплачет, мы в страхе убегали! Нельзя, чтобы видели, как плачет человек… И слов благодарности было очень много – все вам».
Мы, конечно, тоже не хотим, чтобы пожилые людей плакали, хотя без подсказки и не сообразили бы, что нужно сразу убегать, а не пытаться обнять бабушку или дедушку. Со слезами или с полным самообладанием, важно, чтобы человек не оставался со своей нуждой один на один.