Нюта Федермессер написала несколько важных постов про дома престарелых и ПНИ. Хорошо, что эта тема обсуждается. Мне кажется важным в этой связи проговорить несколько мыслей.
Мысль первая. Как устроены дома престарелых, психоневрологические интернаты (ПНИ) и отделения сестринского ухода.
Дома-интернаты и ПНИ состоят, как правило, из двух типов отделений — «активное», и «милосердия».
Есть еще отделения сестринского ухода – они при больницах. Проблема отделений сестринского ухода в том, что они часто выполняют социальную функцию – мест в доме престарелых нет, ухода на дому нет — вот и оседают там люди. Иной раз, чтобы перезимовать. А там правда палаты, койки, больница — для долгого нахождения совершенно не предназначенные. Ну и координация здрав-соц нарушена зачастую до того, что соцслужбы даже не знают, что в здраве вот так застревают «социальные больные», которым на самом деле нужны уход, забота и социализация, а не лечение.
Если, как мы это делали в пилотном проекте по созданию системы долговременного ухода, и как делает весь мир в принципе, провести типизацию, и четко установить, какому человеку какая конкретно помощь и какой уход нужен в зависимости от того, какие у него функциональные ограничения и какая зависимость от посторонней помощи из-за этого, то получится вот что.
В общих отделениях живут, в частности, люди вовсе не нуждающиеся в уходе, для них ДП это вынужденный вариант социального жилья. Остальные люди из «легких» 1-3 групп нуждаемости.
Такие люди нуждаются — это так и когда они живут в учреждениях, и когда у себя дома, — в медицинской и социальной реабилитации, в социализации в целом, в элементах ухода. Здесь должен быть максимум сервисов, которые можно придумать, применить для сохранения активной жизни максимально долго. Потому что цель системы долговременного ухода — это восстановить, компенсировать дефицит и максимально долго сохранить человек в активной жизни, не давая ему опускаться ниже, проваливаться в тяжёлые группы ухода.
Вот мы сейчас в пилотных регионах вместе с коллегами как раз подступаемся к тому, как системно решать вопросы вывода из ПНИ людей в сопровождаемое проживание, как устроить занятость для людей в домах престарелых, что будет с обучением детей и взрослых в в ПНИ и ДДИ и т.д. Какие центры дневного пребывания оптимально делать в регионах для людей с начальными стадиями деменции, какие для маломобильных. Весь наш совокупный опыт многолетний благотворительных организаций пытаемся объединить и встроить в работу регионов.
4 и 5 группы ухода нуждаются в ежедневном уходе и помощи. Но и они не все на одно лицо – «лежачие». Сейчас тут — и это ужасно — много людей, которые «залежались», потому что ими не занимались как следует, не помогали. Эти люди при правильном уходе встают буквально и долго потом могут жить вполне комфортно, полноценно и достаточно самостоятельно.
Регионы-участники пилотного проекта протипизировали в прошлом году 20 000 человек. И получился тот же результат, что в мире. 10% процентов людей, которые нуждаются в системе долговременного ухода, это тяжелые группы. Внутри них как раз находятся и люди с паллиативным статусом. И тут другая засада – не все люди, которые нуждаются в паллиативной помощи, просто даже выявлены.
Мысль вторая. Про отделения милосердия
У нас с таких отделений во многом и начались наши программы больше 10 лет назад. С налаживания ухода там, обучения персонала, увеличения его количества, переоборудования санузлов, организации общих зон для досуга, закупок бесконечных кроватей, матрасов и совсем уже бесконечных средств по уходу. И как же радостно, что хотя бы часть усилий не уходят в песок. Что наши отделения милосердия — вот правда, не только милосердные, но и живые. Настолько живые, что у нас люди оттуда на своих ногах уходят… иной раз замуж!
И что уже теперь в наших пилотных регионах по системе долговременного ухода тоже начинают появляться такие же отделения милосердия в домах престарелых и ПНИ. Только уже не за счет наших фондовских программ и ваших пожертвований, а на средства региональных бюджетов.
Мысль третья. Про больное – 1 к 25, одна нянечка на 25 лежачих, что тоже самое — 2 к 50, как Нюта пишет.
Конечно, перекос в здраве — потому что в сестринских отделениях так и не подняли зарплаты по майским указам, и реально есть места, где за 10 тысяч рублей люди трудятся сутками. В соце ситуация проще. Оптимизация, серпом пожавшая персонал, все же привела для оставшихся к искомым цифрам, так что работа стала оцениваться хотя бы как нижний предел средней зарплаты по области.
А вот этот 1 человек на 25 лежачих или «залежавшихся» — наша спетая за десятилетие песня. Постоянные риски кассовых разрывов в фонде, ежемесячные 7 миллионов только на зарплаты дополнительным нянечкам, помощникам по уходу — которых в фонде больше 200 в разных учреждениях и на дому. И благодаря которым люди из таких отделений оживают, встают на ноги, и уж хотя бы на колясках — но гуляют. Вон в интернате одном у нас деды до чего были озлобленные и суровые, а не поверите, что их проняло — что нянечки стали их вывозить слушать кваканье лягушек на пруду! неисповедимы пути, как говорится.
Мы так намучились с этим этим диким соотношением 1 к 25, что три года назад начали выбивать профстандарт сиделки и правильное штатное расписание. Сдвигается. Профстандарт приняли. Есть уже и новые метод рекомендации Минтруда, чтобы было 1 к 8. Ну и самое важное – в пилотных регионах по СДУ – это теперь стандарт. Прямо на входе, так сказать. У нас сейчас 12 регионов. В каждом начинается с нескольких ДП, ПНИ, КЦСОНов, где надомные службы. И всюду штатное расписание делается новым. И еще десятку регионов, которые пока не вошли в пилот, но собираются в следующем году присоединиться к нацпроекту по СДУ, мы прямо тоже с порога говорим, среди прочего – кадры-штатки. И все с пониманием идут думать, как это сделать. Так что и тут лед тронулся в последнее время. И страшно приятно, что регионы сами воспринимают теперь недостаток рук по уходу – как что-то жутко постыдное, что надо срочно-обморочно менять.
Мысль четвертая. Про «инспекционные поездки»
Ну, тяга подготовиться к проверке у нас у каждого в крови. И, конечно, эти штуки только внимание отвлекают, а настоящее положение мало показывают. И мы с нашими собственными мониторингами ухода в пилотных учреждениях очень с этим намучились. Когда люди, часто умницы, пугаются и начинают что-то для нас городить. А на самом деле, если они ладно работают — оно и видно. А если нет там ни ухода, ни команды – тут уж как ни старайся, видно, что король голый.
Сейчас вот мы с коллегами из других фондов работаем вместе с Рострудом по проверкам ПНИ. И забота наша в том, чтобы госкомиссии тоже постараться приспособить к проверке вещей, которые реально влияют на жизнь людей в учреждениях. Труднейшая задача, скажу я вам. И вопрос тут не в том, кто как к комиссиям готовится. Вопрос, куда комиссии смотреть, и что об том думать) ну, будем надеятся, общими усилиями придем постепенно к осмысленности этих процедур. Желание, определенно, сейчас есть у всех.
Мысль пятая. Прям болезненно всегда об этом.
Вот про лень и бессердечие не могу слышать. Сколько сорвавших спину, с опущением матки, измученных графиком сутки-через-сутки из-за болезни или отпуска товарки санитарок старались и стараются хоть чем-то помочь своим подопечным. Помочь так, как они это видят. Пусть искаженно, пусть криво. Но приносят мужнины штаны дяде Вите, тащат холодец и котлеты бабушке Полине, она ж любит. Да, я слышала и ругань, и угрозы — но слышала и искреннее переживание за жизнь другого. Просто сначала надо людей из замкнутого круга уборки- мытья- таскания тяжестей вывести. А там и человек раскроется. Или уйдет.
Помню, как мы сидели на умном собрании, сами же его и проводили, в одном нашем пилотном интернате. И коллектив там, как нам казалось, был совсем выгоревший и озлобленный, и вроде никому ничего там не надо. А до сих пор помню, как одна санитарка вдруг разревелась посередине моей пламенной речи.
— Что такое, — спрашиваю?
А она говорит:
— Вот, вы нас тут держите, а у моей Нюры каша остывает, а я ее посадила уже, и сидит она у меня над тарелкой, кушать хочет, а руками-то не может, и сидит там, а каша-то стынет… — и реветь. Ну и почувствовала я себя тогда, помню, генералиссимусом тем еще. А нянечка, естественно, катапультировалась кормить Нюру свою.
Мысль шестая. Пока последняя
У нас начался второй год пилота по СДУ. 15 марта 2019 года все наши 12 регионов собираются в Туле вместе с министерством труда. Надо взвесить, что получилось-не получилось за первый год. И как новым шести регионам лучше двигаться. Я потом напишу, к чему мы там придем, чему научились. Про успешные кейсы обязательно расскажем. Потому что прямо просят все кругом поделиться, кто как чего научился за год в пилоте делать, какие технологии, как работают, как сервисы заводили. И реально ли от этого всего людям облегчение вышло.
И вот что точно видно по нашему опыту. И наш пилотный проект по СДУ, и идущие сейчас в мире реформы СДУ (представляете, мы строим, они уже реформируют) показывают, что самое сложное тут — скоординировать работу и усилия всех. Эта координация нужна прежде всего, чтобы не пилить человека на куски в зависимости от того, чем каждый из нас конкретно может помочь, а объединить усилия, чтобы помочь ему во всех его нуждах. Это под силу только совместно обществу и государству. Тут всем нам вместе пахать и пахать) очевидно, с переменным успехом, но до победного.