«Сосновый бор» – государственный интернат общего типа на 102 места. Сейчас здесь живут 123 человека (иногда привозят новеньких, иногда кто-то уезжает в эвакуацию в другие регионы, кого-то забирают родственники).

Казалось бы, 102 и 123 человека – это количественная разница не в разы. Но помощи и ухода людям стало нужно в разы больше. Психологическое напряжение, вынужденная теснота, тяжелое состояние многих, кого вывезли из опасных мест, нехватка вещей первой необходимости и средств ухода, воздушные тревоги…

«Мы не делаем различий, кого привезли в эвакуацию, а кто жил здесь и раньше, – говорит директор пансионата Андрей Юрьевич Блинов. – Всё, что мы делаем, мы проводим для всех. За совместными занятиями люди знакомятся, привыкают друг к другу. Иначе из-за тесноты начинаются бытовые конфликты, а людям еще вместе сколько тревог предстоит. Много сельских жителей приехали – надо будет в сезон теплицу поставить, чтобы они могли туда хоть на колясках поехать».

Персонал старается сделать дни жильцов насыщенными — так психологически легче. Среди бабушек и дедушек много читающих, и круговорот книг происходит постоянно. Любят смотреть старые фильмы, уважают аккордеон. Некоторые шьют и вяжут. Да, из 29 человек, приехавших сюда из опасных районов, только пятеро более или менее могут себя обслуживать. Но читать, заниматься несложной гимнастикой, разговаривать можно даже лежа.

Нина Илларионовна много рассказывает помощницам по уходу про свою молодость. До самой старости она занималась хозяйством – разводила курочек. Ни курочек, ни домашнего кролика, конечно, не удалось взять с собой при эвакуации, и она очень волнуется об их судьбе: связи с родным поселком и соседями у нее нет.

У Николая Петровича было четыре котенка — и их нельзя было взять с собой. Он грустит, а выбравшись на улицу, подкармливает местных кошек.

У Нины Ивановны та степень деменции, когда о недавних событиях быстро забывают, а устойчивые реалии помнятся. Она не знает, что оказалась в эвакуации, сколько бы раз ей это ни объясняли. А про огород и хозяйство – помнит. Что ходить толком не может, не помнит, но уйти домой постоянно пытается. Ее уговаривают и обнимают по много раз в день.

Николай Иванович может ходить. Он недавно купил дом в Судже – но теперь возвращаться некуда. «Не могу просто так сидеть», – сказал он и попросил найти ему хоть какое-то дело. С ним заключили трудовой договор – он начал работать уборщиком.

Клавдия Дмитриевна прошла Великую Отечественную войну старшей медсестрой. Сейчас звуки обстрелов и сигналы тревог вернули ее сознание в то время: она много рассказывает о боях за Сталинград и четко помнит, с какими лейтенантами свела ее жизнь, но практически не ориентируется в людях, которые рядом сегодня. Все восхищаются ее ясной памятью, хотя память эта не здесь…

Наш фонд помогает оплатить работу дополнительных помощников по уходу и культорга, чтобы люди в сложившейся ситуации не чувствовали себя брошенными. И вот какая у нас получается «культурная программа».

Нянечка-культорг Елена Юрьевна имеет музыкальное педагогическое образование, трудилась в детском садике в Рыльском районе музыкальным работником. Сейчас она тоже эвакуирована, и детский сад ее закрыт, а в школах района «дистанционка». С пожилыми людьми она занимается музыкой, чтением, пальчиковой гимнастикой, разминкой с гимнастической палкой и эспандерами. Стараются организовать и прогулки, но порой только выведешь и вывезешь бабушек и дедушек – звучит сигнал тревоги.

Помощница по уходу Наталья Николаевна 20 лет работала санитаркой в Суджанском психоневрологическом интернате. Сейчас она тоже эвакуирована – ее муж и дети в ПВР, она тоже возвращается туда между сменами. Как она говорит, «устроились нормально, там есть возможность приготовить еду». Наталье Николаевне приходится быть опорой и для детей там, и для бабушек и дедушек в «Сосновом бору».

Сейчас в пансионат привозят людей, которые не смогли выехать при начале обстрелов и провели целый месяц, прячась в подвалах или погребах, без нормальной воды и еды. Кто-то не имел возможности выбраться – а кто-то поначалу решил остаться, думая, что нужно присматривать за домом и хозяйством, «не будут же убивать пожилого человека». Персонал пансионата вздыхает: в каком состоянии их привозят МЧС и волонтеры – неподготовленному человеку лучше бы не видеть. Вот только что – не убитые. Истощенные, обезвоженные, уже через несколько дней, отмытые и чуть вздохнувшие, они тоскуют по дому. Да и нянечки из эвакуированных говорят о себе: мы такие же бездомные, как вы.

Так и поддерживают друг друга – эвакуированные бабушки и эвакуированные ухаживающие… Стараются держаться вместе, надеются на лучшее. Да и просто – надеются. В том числе – на вашу помощь.