Бабушки и дедушки в Белышево нас очень ждали. Они там в большинстве своем бодрые и певучие. Были и печальные новости: дедушка Шипов слег с инсультом. Его парализовало прямо утром в день нашего приезда. Мы к нему не подходили даже – после свежего инсульта нельзя. «А уж как он вас ждал, как ждал!» — сокрушались медсестры. Надеюсь, что это только после волнения, а не из-за… Ох. Остальные дедушки надели ордена и медали. Раньше мы их не видели такими героями. Правда, один дедушка на левую сторону пиджака повесил все медали (их много у него) и перевесил с правой стороны значок «Фронтовик», а на правую прицепил значок «Единая Россия». Большой такой пластмассовый значок с символикой партии. Честно сказать, у меня всё внутри переворачивалось от такого сочетания. Ничего не имею против конкретно партии «Единая Россия», не очень вообще ориентируюсь, кто есть кто на политическом небосклоне, но зачем же смешивать Божий дар с яичницей? Зато оператор вокруг дедушки долго скакал и снимал пресловутый значок. Обычно в Белышево мы ходим по палатам, один раз устраивали концерт прямо в коридоре, поставив рядами стулья. В этот раз собрали старичков в комнате отдыха. Она там уютная, но маленькая. Когда там сели ба-де и встали мы, то оператор со своей камерой едва-едва поместился на пятачок в центре. А старики сидели чинные-чинные. Мы умоляли не записывать звук, когда мы поем: получалось еще жалобнее обычного, а ведь на всю страну опозоримся… Мне пришлось самой подать оператору идею снимать, как старики подпевают, а не как мы воем. Но когда они наконец расшевелились и запели частушки да пошли с нами плясать (то есть топтаться на тесном пятачке в центре комнаты), оператор уже куда-то отошел. Что же, его дело. Когда народ разошелся по комнатам со сладкими подарками, мы пошли записывать приветы «внукам по переписке». Особенно меня потрясли рассказы одного дедушки-фронтовика. У него 13 медалей и два ордена. Призван он в 1939 году и служил до 1946 года. «Медали я только раз в году надеваю, девятого мая, а сегодня заставили. Служил я в основном на Западном фронте, в Германии был, всю Литву из конца в конец проездил, шофером тогда был. Был у меня такой инцидент – я о нем еще Насте (внучке по переписке) не писал. Стою на посту ночью, метров за сто от своих, на перекрестке дорог. Слышу – какой-то шорох. Окликнул не по уставу, неофициально – и тут выстрел. Мне попало в автомат, он на груди висел. Меня не задело. А на соседнем посту человека убило – я знал его. Медали вот – за Кенигсберг, за освобождение Беларуси. А это орден Отечественной войны второй степени и значок «Фронтовик». На день рождения ко мне приезжали родственники – много: и в Нижнем есть, и в Питере. И в Москве есть, только я их уже не знаю теперь. Те, кого знал, умерли, а их детей я не знаю…» Вообще сотрудники говорят, что паломничество родственников имеет место регулярно – на следующий день после пенсии. Заберут у стариков деньги и разъедутся. А к кому не приезжают родные за деньгами, склонны их пропивать. Так что еще неизвестно, что лучше. В Белышево чудесный персонал. Есть там медсестра Алевтина. Она читает наши письма всем, кто плохо видит, и пишет ответы под диктовку. Поэтому Белышево – один из самых отвечающих домов. Она о каждом помнит все, что нужно, и они о ней говорят, что она им за маму (хотя по возрасту в дочки годится). Возится с ними, как с родными. «Вот бы о ней в газете написать», – сказала одна бабушка. А то пишут там о незнакомых людях каких-то, неинтересно читать. Наша Лиза, как известно всем волонтерам, никогда не хочет есть, спать, отдыхать. Она хочет только бегать и обнимать бабушек. Поэтому пока мы пили чай, Первый канал писал с Лизой интервью. И все довольны. А стеснительный Леша все никак не хотел в кадр попадать. Этак сложится впечатление, что у нас одни девушки. А вот и нет. Приблизительно каждый шестой у нас – мальчик, и мальчики наши прекрасны! После Белышево был довольно краткий визит в Карпуниху. Отдали памперсы – там им очень рады. Прямо, говорят, новая жизнь, когда памперсы есть, а покупать их в достаточном количестве не на что. Раздали сладкое, спели нескольким бабушкам – кто захотел – несколько песен. Каждый дедушка получил новую рубашку – передал подарок кто-то из наших Нижегородских друзей. Спасибо от нас и от дедушек! Познакомились с тетушкой, парализованной после инсульта, причем двойного. Дора Михайловна говорить не может, только мычит неразборчиво, рука двигается одна и плохо, но все понимает, читать может, даже писать. Когда персонал ее не понимает, она пишет им в тетрадке, что ей нужно. Работала она заведующей детским садиком. Сын у нее есть – инвалид детства. Ходит к ней каждый день. Только когда у нее случился инсульт, он приспособился кое-как жить один, а то не мог даже чай заварить. А она здесь уже четыре года. Др ее никто не помнит, но ей всего лет пятдесят с небольшим… Что-то страшно становится, как на себя примеришь (на близкого кого – еще страшнее): молодой еще человек, десятилетиями можно так пролежать, мыча тихонько и плача иногда… Так что берегите нервы (или отчего там инсульты бывают). Из Карпунихи поехали в Большие Зеленые Луга. Это местечко с поэтичным названием – в Тонкинском районе. Тут довольно благоустроено, песни наши ба-де слушали скорее снисходительно, оделили каждого яблоками. Ковры и картины – это здесь есть. В комнатах по-разному. Казенного благоустройства – необходимый минимум, а один дедушка хвастался своей комнатой, которую обставил на свои деньги. Ковры, диваны, сервизы, большой телевизор, очень много искусственных цветочков, слишком ярких на мой вкус, какие-то картины огромные в рамах… Не то чтобы красиво, но он доволен. Вроде здесь все есть, только одиночество стариков не становится от этого менее одиноким. И здесь тоже есть дяденька, который после инсульта не говорит, мычит только. Он в здравом уме и твердой памяти, ждет писем… Не знаю, ходит ли, у него одной ступни нет точно, но сидит. Слово «инсульт» было рефреном этой поездки. Персонал там вроде добрый и внимательный, но читать старикам письма и писать за них пока вроде никто не жаждет. Настя Скворцова и Алена развиртуализировались со своими бабушками. Настя так и сидела со своей в Лугах целый час, а потом сокрушалась, что ее оторвали рано, — мы за час почти на вокзал приехали. Отдельная наша радость – нижегородец Леша. Первая ласточка отделений «Старости в радость» в регионах 🙂 Леша спал в поезде на сумках с памперсами, до того смиренно проснулся в половине четвертого ночи, героически целый день таскал аккордеон и прочие сумки, громко пел, да и вообще уравновешивал наше девичье сообщество. Дорогие наши мальчики, вы, конечно, компенсируете свое количество своим качеством, вы прекрасны, но как нам вас иногда не хватает 🙂