По дороге Аня мягко и дружелюбно инструктирует нас, как себя вести, что лучше делать и что не делать. Мы волнуемся. В стекло летит дождь. В Плавске нас ждет журналистка Инна, которая, собственно, планировала нам показать дорогу в Мещерино. Инна рассказывает, что снимает документальный фильм об одном из жителей Мещеринской больницы сестринского ухода — Николае Кузьмиче. Мы приезжаем, выходим из машин. У нас мандраж, мы волнуемся и не знаем, куда деть руки. Перед нами — красивое когда-то дворянское гнездо (в дореволюционные времена — летняя резиденция князя Мещерина). А сейчас в огромном саду, далеко-далеко от всех домов — совершенно грустного вида строение с каменным крыльцом. С крыльца спускается пожилой мужчина с бородой, и машет нам рукой: «Ребятки! Закурить есть?». За ним — старшая медсестра, с криком: «Нельзя тебе курить, нечего, и так здоровья нет!» Видит нас и приветливо машет рукой. Наши спутники нашли сигарет для дедушки Королева, как его тут называют. Мы узнали позже, что он здесь оказался чудом: недалеко от больницы выбросили на ходу из поезда. Нашла и привезла его в больницу милиция. Ни фамилии, ни адреса вспомнить не мог; назвался Королевым — так его и кличут по сей день, а тут он — без малого три года. Диагноз звучит длинно и пугающе, а на самом деле-крепкий дедуля с хорошим чувством юмора. Ходить после несчастного случая он начал уже в больнице. Научили. Заходим в холл, здороваемся с персоналом. Достаем пакеты с подарками, и тут выясняется, что там не 25 бабушек — там 25 человек, их которых 13 дедушек. А в подарках — хорошенькие шерстяные носочки, помимо сладостей… женские, небольшие носочки — тапочки… Вытащили из мужских пакетов лишние носочки. В следующий раз большие привезем… В первой палате — пять женщин. Бабушка Маня сразу около двери: сухонькая, седые волосы убраны под ободок. Улыбка обаятельная и добрая. Спрашивает: «Как вы узнали, что я баба Маня?» — медсестричка сказала! — заулыбалась. Присаживаемся на кровати сразу к трем бабушкам — наши мужчины таскают в это время внутрь привезенное добро, принимает заведующая. Баба Маня раньше работала здесь же, в Тульской области, в колхозе Карла Маркса, свинаркой. Ей 70 лет, она маленькой помнит войну. Она удивительно привлекательна: такая «киношная» старушка, если надеть на нее изящную шляпку и пальто — абсолютная артистка. Седина красивая, благородная. Мы договорились, что будем писать ей письма. И привезем симпатичную кофточку. Носочки ей особенно понравились, она даже возжелала с ними сфотографироваться. Рядом, на своей кровати, смущенно улыбается Людмила. Она очень чистая и ухоженная (спасибо персоналу), волосы тоже красиво лежат. Она помнит свое имя и то, что работала «шОфером» — на все остальные вопросы она опускает глаза и шепчет: «не знаю». Зато конфеты ее искренне обрадовали, она с удовольствием погладила рукой носочки. В следующей палате — бабушки более бодрые. Я присаживаюсь к совершенно чудесной, сказочной, аккуратной бабушке с гребешком в волосах и розовом теплом халате и теплых тапочках. Ее зовут Александра Михайловна, она родилась в 1923 году и она здесь «самый долгожитель». Она интересный собеседник — рассказывала, как работала, вспоминала, как в войну копали окопы, каково приходилось. Когда началась война, Сашеньке было 18 лет — юная, красивая девушка — против войны.. По окончании войны началась тяжелая работа по восстановлению разрухи — нищета, голод… Она вышла замуж, но детей родить уже не смогла — тяжелый труд в войну подорвал ее физическое здоровье. Не предусмотрен организм 18-летней девочки для рытья окопов и питания жмыхом… Я сижу рядом с ней, и мне хочется обнять ее и прижать к себе, но я стесняюсь и лишь неловко тыкаюсь плечом к ее плечу. Мы с ней достаем из подарочного пакетика носочки, и вдруг у бабушки Александры начинают литься слезы, сквозь которые она говорит о войне, которая не дала ей родить детей.. и теперь она одна… На ее тумбочке белеет несколько конвертов — она переписывалась с племянницей, которая «уже ушла…» В интернате поселка Первомайское Тульской области у бабушки Александры есть родная сестра, которая младшее ее всего на полтора года, и Александра Михайловна очень хочет туда перевестись… Я спросила у заведующей, путевку на перевод сделали, но вот куда распределят эту чудесную женщину — неизвестно. В Первомайском мест очень мало, по меркам области он — элитный… В следующей палате — дедушки. Все аккуратные, в свитерах, из-под которых видны воротники рубашек. В палате чисто, на тумбочках чинно лежат очки, книги; у некоторых — письма, конверты. Николай Кузьмич — герой документального фильма Инны. Чистенький старичок, явно любимец всех здесь. Он приветливо улыбается и убирает с табуретки книгу и очки: «Присаживайтесь». Мы разговариваем обо всем на свете. У дедушки отличное чувство юмора, с ним очень здорово болтать. Рассказывает с огоньком. Неожиданно узнаю, что в молодости он подался в Карелию, в тайгу на валку леса, и познакомился со своей будущей женой — Веруней, которая работала поваром… Сюжет фильма «Девчата» — в жизни он воплотился в новую семью — вальщика Николая и повара Верочки. А потом — банкет, свадьба, веселье… Они уехали в Тулу, работали, радовались.. Своими руками заработали на квартиру. Потом Верочка ослепла, а Николашу контузило «задвоившим» прессом, который производил знаменитые тульские самовары… Сейчас у него нет ноги, а обе руки контужены.. И тем не менее — он бодр, весел, прекрасно общается и очень обаятелен. Инна время от времени снимала его, а он смеется: со всех сторон фотографируют и снимают — вот так). Евгений Николаевич — суровое лицо, спокоен. Интеллигентно предлагает присесть. Начинаем неспешную беседу: художник-оформитель стен (назвал это эдаким диковинным словом — не запомнила); талант. Он приехал когда-то из Баку (абсолютно русский, славянский человек, который с болью делился со мной мыслями о том, что стало с культурой стран бывшей СССР после его распада). Я предложила ему привезти исторические книги, альбом, краски, кисти — он обрадован и немало озадачен: ему нужно заказывать очки — увы, он плохо видит и без них не сможет ни читать, ни рисовать. Но офтальмологи не заглядывают в этот уголок, а направлять оттуда дедушку в Оптику в Плавск — это дело очень сложное, практически нереальное. Мы очень надеемся, что найдется офтальмолог, который съездит с нами в Мещерино, осмотрит Евгения Николаевича на предмет зрения и скажет, какие очки ему купить. Есть и глухонемой дедушка — но он также аккуратен, подтянут и приветлив, очень обрадовался сладостям. Мы долго прощались, начало смеркаться, а уехать так тяжко. Заведующая спросила, есть ли возможность купить им 10 медицинских стульев-мы обещали постараться. А еще нас проводили заветами привезти: 1. Побольше «мягких» овощей и селедки. 2. Заказаны две блузки из трикотажа на пуговицах или на молнии, одна примерно 44, вторая — 48 -50 размеров, плотные и симпатичные. Если у кого-то есть новые или надеванные один раз и забытые, думаю, мы нашли им местечко. В следующий раз нас там ждут с концертом и новогодними подарками. На прощание долго махали друг другу. Уезжали с легким сердцем, здесь живут хорошие и добрые люди, которые мечтают о друзьях и с которыми здорово и приятно общаться. Ну а помочь постараемся обязательно!