В первую мою поездку в Козлово я встретила прекрасную бабушку Прасковью, которая с первого взгляда поразила меня своей суровой красотой, статью, немногословностью, но удивительной открытостью и отзывчивостью. Не удалось много поговорить, побыть вместе, поэтому я очень ждала новой поездки. И вот мы едем! На Смоленке много народу, знакомые и новые лица, планируется после Городни разделиться и ехать по отдельности в Козлово и Дмитрову Гору. Организаторы запаздывают, и чтоб не терять времени, начинаем грузиться. Прекрасный Виталий уже все приготовил и написал, куда что. Стараемся грузить каждый домик в отдельную машину, чтоб не перепутать. И тут в процессе погрузки выясняется, что запланирован еще один ДП — некий «Первого Мая». Получилась мешанина, в результате которой все диабетические сладости уехали в один дом 🙁 Вывод: не лезть вперед батьки и ждать координатора, который знает, кто-куда-и-зачем! 🙂 По дороге по традиции заезжаем в Макдоналдс в Клину позавтракать. Обсуждаем программу; изначально договорились, что поездка будет с новогодним уклоном, хотя подарки были уже привезены и розданы в декабре. Но памятуя, с каким восторгом воспринимается у бабушек и дедушек живой Дедушка Мороз, решаем устроить битву между Дед Морозами с загадками, частушками, играми и танцами. Городня. Нас не ждут, дверь не открывают 🙂 Пока Аня стучится в парадное, Федор заходит с тыла и открывает дверь! Разгружаемся, девочки надевают привезенные национальные костюмы и кокошники, проговариваем примерный сценарий, Деды Морозы разучивают частушки и загадки, ходячие Ба и Де собираются в столовой. Их меньше, чем в прошлую поездку… И это всегда заметно и грустно… Делимся. Основная группа с Дед Морозами идет в столовую; Марина — собирать приветы, Федор — общаться с лежачими, а гитарист Святослав — играть им же. Начинаем представление немного неслаженно и сумбурно, хотя Деды Морозы Тимур и Максим играют отлично! Сокращаем сценарий, поем песни, баба Маша и баба Валя водят с девочками хороводы, приходит Святослав и виртуозно играет классику. Также за время концерта нам удалось разбить лампу и сфотографировать на все волонтерские мобильные телефоны толстых и красивых снегирей, которые не знали, что они экзотика, и рассиживали себе за окном на ветках. Раздаем сладости и идем петь по палатам. Каждую новую поездку я вижу, как начинают светиться глаза у бабушек от знакомых песен и наших несуразных представлений; как начинает настукивать мелодию дедушка, который все выступление сидел отвернувшись; как слепая и почти глухая бабушка с лицом ангела начинает шевелить губами и крепче сжимать своими восковыми пальчиками мою руку, узнавая мелодию «Катюши». Эти моменты как-то компенсируют грусть от того, что не видишь знакомых лиц… Под конец концерта в палату лежачих потихоньку стянулся весь разношерстный волонтерский коллектив. Алла со Святославом наяривали на двух гитарах, Галя с Юлей самозабвенно исполняли какой-то дикий танец собственного сочинения, все остальные громко и воодушевленно пели — кажется, немного все-таки напугали бабушек таким напором. Разъезжаемся по ДП. Козлово. Мы отправляемся в заповедное Козлово. Козлово – достаточно большая, четырехэтажная больница с палатами сестринского ухода. Время поджимает, опять делимся: Алла с девочками идут петь лежачим на первом этаже, Тимур — собирать приветы, а мы поднимаемся на 3-й этаж, где собрались ходячие. Всего пятеро, вместо двенадцати в прошлый раз!!! Дед Морозы Сергей и Максим в ударе, озорно поют частушки; отгадываем загадки, красавица Люба в кокошнике раздает отгадавшим конфеты; играем в Елочки-Пенечки, Ба и Де внимательно следят и старательно поднимают руки 🙂 Победивший Дед Мороз начинает обход лежачих с гитарой; не в первый раз отмечаю, как великолепен Максим в этой роли! Поем песни, чередуем наш привычный репертуар с новогодними. Самый верный наш поклонник, новый дедушка Леня, семенит за нами из палаты в палату, скромно останавливается в дверях. На прощанье дарю ему ангелочка; извините за банальность, только дети и старики так искренне радуются! Умилительно до слез! С удивлением замечаем, что многие ходячие не вышли смотреть представление. Спрашиваем, почему? Отвечают: «Болеем, настроения не было». Начинаем петь – не хотят нас отпускать; на прощанье говорят : «Жалеем, что не пошли на представление; приезжайте еще». Конечно приедем, дорогие, вы только нас ждите. Приходит Тимур, обошел почти всех ба и де, которым пишут названные внуки, собрал приветы. Смотрю список и в первой же строке вижу бабушку Прасковью… умерла 29 декабря. До сих пор не могу смириться с этой мыслью. Осталось чувство недосказанности, недоделанности… Против грусти есть только одно спасение: снова ехать, петь неслаженными голосами, говорить, обнимать и держать за руку, согревать и согреваться, наслаждаться простыми человеческими чувствами… Поколение 1920-30, труженики, победители, хранители духа и веры, что будет с нами, когда они уйдут? Дмитрова гора. После Городни мы (Галя, Аня, гитарист Святослав и ваша покорная) отправились в Дмитрову гору. Там живёт одна из моих бабушек по переписке, поэтому как бы меня ни заманивали в Козлово, я не поддаюсь 🙂 В Дмитровой горе очень уютно: это совсем маленькая больничка, там живут всего человек десять — поэтому там я успеваю не только собрать приветы (а в Городне на это уходит всё время нашего там пребывания — на тамошние концерты я уже давным-давно не попадаю), но и пообщаться со своей бабушкой по переписке. Она у меня чудесная: в своё время сразила меня тем, что начала сурово допрашивать, кто мы такие, зачем приехали и «что ещё за фонд такой, почему о вас ничего не пишут в газетах и по телевизору не показывают?» — с тех пор я пишу ей письма и присылаю газетные статьи про «Старость в радость». Кажется, она начинает верить в наше существование 🙂 В Дмитровой горе Галя отобрала у Святослава гитару и заиграла сама — Святослав играет отлично, но классическую музыку. А бабушки ей подпевать не умеют. Так что прошлись по нашему обычному репертуару — благо в Дмитровой горе мы поём нечасто, и приесться он, кажется, не успел. По крайней мере, все подпевали 🙂 Даже новенькая бабушка, которой 102 года, сначала села на кровати, а потом попросила подвинуть её поближе к Гале: «Послушать охота!» Правда, пели мы не очень долго: заботливые сотрудники Дмитрогорской больницы никогда не дают нам уехать голодными (Галя до сих пор вспоминает их творожно-манную запеканку и, кажется, считает её эталоном вкусной еды), и пригласили нас в столовую на гречку с подливкой и чай с конфетами. Святослав отстрелялся быстро (он ещё диковат и не ест, что дают)) и убежал обратно к бабушкам, а мы неспешно допили чай, болтая с персоналом о житье-бытье. Когда мы вернулись к бабушкам, моя Александра Петровна гордо сказала, что «А ваш мальчик играл нам ВАРИАЦИИ!» 🙂 Посидели ещё немножко, поболтали и пустились в обратный путь. В пути стыдились: бабушки хотели петь частушки (вернее, чтобы мы их пели), а мы их не знаем. То есть я знаю парочку, но обе неприличные; а остальные не смогли вспомнить ни одной. Попытались восполнить этот пробел, но частушки без матерных слов или игривого содержания встречаются редко и совсем не такие смешные. В общем, я громко и с выражением зачитывала с экрана телефона что-то в духе «Мы с милёнком целовались Целых сорок пять минут; Только встали и оделись — Наши жёны тут как тут» и прочего похабненького и весёлого, и все мы радовались, пока Святослав не велел мне прекратить потому что ему, видите ли, «такое» не нравится. Мы втроём повозмущались (мы-то удовольствие получали!), но ни высадить его, ни продолжить при нём читать частушки не рискнули. Оставшаяся часть дороги прошла в угрюмом молчании. Первого мая. После Городни по распоряжению Руководителя Операции наша машина (3 волонтриссы и 1 волонтеръ) была послана в Тверскую глушь в маленький ДП (точнее — палаты сестринского ухода) в поселке 1-го Мая. Я там не был, попутчицы путались в показаниях, как туда добираться, поэтому обратились за помощью к электронике. Навигатор давал три десятка поселков 1-го Мая по всей Руси, но про Тверскую область умалчивал, паразит. Ехали через Тверь, по наитию, по слякоти и по серости какими-то узкими дорожками. Добрались таки. О, чудо! — поселок с теплым весенним названием 1-го Мая утопал в сугробах, никакой слякоти. Директор рассказала, что это богоугодное заведение было учреждено 70 лет назад, аккурат после окончания войны. Для здания столь почтенного возраста оно вполне неплохо сохранилось. Две палаты: одна для ходячих (7 человек) и одна для лежачих (3 человека). Сколько вот таких избушек с болтающейся на ветру лампочкой у входа по разным закоулкам страны! Хотя из всего, что я видел, это заведение очень даже неплохое по чистоте и ухоженности клиентов. Выгрузили привезенное, работницы ПСУ были удивленно-благодарны, суетились и хлопотали. Мы пошли петь песни и раздавать гостинцы. Бабушки и дедушки так энергично пели с нами, так бурно радовались и весело шумели, что мы сильно перевыполнили норму по вокалу. Очевидно, что у них нечасто бывают в гостях высококлассные артисты. Они вообще выглядели очень жизнерадостными. Удивительно, но вопреки интуитивным ожиданиям этот дом не показался мне традиционно безысходным. Попили с медсестрами чайку на дорожку, поговорили о сложностях бытия, записали их насущные потребности и покатили обратно — 200 км до дома.