Кондратьевна Анастасия Михайловна — Старость в радость Кондратьевна Анастасия Михайловна — Старость в радость
Как сделать старость достойной
для каждого человека?

Делать всё возможное,
чтобы помочь тем, кто уже сегодня
стар и слаб и нуждается в помощи.

Чтобы стареть было нестрашно.

Подробнее



×
Благотворительный фонд помощи пожилым людям и инвалидам
Кондратьевна Анастасия Михайловна
08.06.2016

Сейчас мне уже 95 лет. Родилась я 15 апреля 1919 года в деревне Лычёво Московской области. Родители были колхозниками. У нас было три коровки, две лошадки, два поросёночка, овцы. Жили неплохо. Папа у нас очень грамотный был: работал и бухгалтером, и счетоводом, и кладовщиком. Потом был инкассатором и ездил в Москву.
Детей в семье было 10 человек: 9 сестёр и один брат. С родителями отношения были очень хорошие, мама нас очень жалела, к каждому празднику новые платьица шила.

Сейчас мне уже 95 лет. Родилась я 15 апреля 1919 года в деревне Лычёво Московской области. Родители были колхозниками. У нас было три коровки, две лошадки, два поросёночка, овцы. Жили неплохо. Папа у нас очень грамотный был: работал и бухгалтером, и счетоводом, и кладовщиком. Потом был инкассатором и ездил в Москву.
Детей в семье было 10 человек: 9 сестёр и один брат. С родителями отношения были очень хорошие, мама нас очень жалела, к каждому празднику новые платьица шила.

Мы ходили нарядные, дома были чистота и порядок. К нам все приходили и завидовали: «Как ты, тётя Груша, со всем управляешься?». А мама отвечала: «Спать не будешь — всё успеешь». Мы маленькие тоже привыкали убираться, полы мыть, самовары чистить.

Я была совсем простой деревенской девчонкой. Учились мы не очень много, я закончила пять классов. За 3 километра ходили в школу. Нас в компании было три девчонки и мальчик. Мы его обижали — отнимали бутылку с молоком, портфель и пускали по зимнему насту.

В 12 лет я пошла работать дояркой. И сено сушила, и клевер косила.  Позже, когда вся молодёжь бежала из колхоза — я за всеми пошла. Работала в котельне машинистом. Там мне очень нравилось, и начальство меня уважало, грамоты давало.
После этого работала в Ивантеевке швеёй, шили мы портянки для армии. Директор хотел меня на курсы мотористов послать, говорил: «Хуже жить не будешь». Я испугалась и отказалась. А теперь каюсь. Но работала я хорошо, 120% выработки было. Папа мне говорил: «Я только радуюсь, сынок, за тебя». Я говорю: «А почему ты меня сынком называешь?». А он отвечает: «А ты похожа на мальчика».

Я две войны помню. Помню, как в 30-е годы образовывали колхозы и отбирали у нас скотину. Во время войны я была на производстве в Красноармейске. Папа тогда только вернулся с финской войны. Его снова забрали на фронт. Он рассказывал, что они зимой спали на лошадиных нарах. Он заболел, его отпустили домой и дома он умер.

А мама умерла в 83 года. Мы пришли её навестить — уже взрослые, женатые, — принесли гостинчиков. Я говорю: «Мама, ты чего?» А она: «Помирать задумала». Повернулась животом вниз и умерла.

О том, что началась Великая Отечественная война, мы узнали из репродуктора. Начали мужчин забирать, в деревне стоял крик, плач. Много трудностей было, голодали. Но мы всё вынесли.

После войны я замуж вышла. Муж хороший был, но жадноватый. Он меня ещё маленькую знал и тогда ещё меня присмотрел. Во время войны он был шофёром в Красноармейске, обслуживал нашу больницу.

Детей у нас было трое: два сына и дочь. Один сын спортсмен, другой работал на заготовке корма. Оба умерли на работе. Осталась одна дочка, у неё есть сын — внук мой, а у того дочка-второклассница и маленький мальчик — мои правнуки. Никто меня не забывает.

Я счастливая. Где бы я ни работала, меня везде только хвалили. И мне самой везде нравилось.

Теги: ,