Аксинья Власенко.
Этот визит к нашим бабушкам и дедушкам как-то по особенному на меня подействовал. Возможно, это от того, что я и сама пребываю в ином состоянии, нежели в прошлый раз, вижу во всем иные смыслы.
Сегодня было и необыкновенно уютно и душевно, и страшно, как никогда. Прекрасная подобралась компания, без всякой обычной суеты мы долго ходили по палатам, дольше запланированного на два часа, так что к концу уже просто валились с ног. Но все это было наполнено каким-то домашним теплом.
Нас так много хвалили, столько раз сказали, как рады нам, что бывает вовсе не в каждый раз. Какой-то особенный эмоциональный отклик.
Я никогда раньше почему-то не ассоциировала обитателей дома престарелых с реальной жизнью. Да, дедушки и бабушки, одинокие, грустные. Мы приходим, общаемся и поем, пытаемся хоть как-то скрасить их будни. И только сегодня я первый раз посмотрела на них другими глазами. Под песни «тех лет», в которых поётся о простых и наивных вещах, о любви, о дружбе, о детях, о верности, о войне. Я никогда раньше не видела в этих текстах глубины, они никогда меня не задевали так, как сегодня, именно своей простотой, своей истинностью. Я пела и плакала, потому что эти песни — о самом главном, и чтобы об этом главном говорить, совсем не нужен сложный слог и обороты.
Смотрела на улыбающегося дедушку, который нам всегда подпевает и вообще очень оживляется, — его глаза светились радостью от нашего присутствия и музыки, и мне стало так больно. Больно за их прожитую жизнь, за их пугающую старость, за их одиночество, за эти искорки в глазах.
А иные бабушки и дедушки лежат с отсутствующим взглядом, безмолвно, как рыбы, открывают беззубые рты. И мне стало страшно от того, что это не отдельные какие-то существа, это мы. Это бывшие мальчики и девочки, крепкие парни, сильные и здоровые женщины, быстрые и активные, красивые в своей живости. А сейчас это биоорганизмы (да простят меня за эти слова) с пустыми глазами, да и если не с пустыми, то это все равно страшно. Страшно стало за них, за себя, страшно стало от мысли, что я и все, кого я люблю, тоже станут такими же.
В такие вот моменты и дни отчетливее всего осознаёшь, как хочется жить здесь и сейчас. Не терять ни минуты, ничего не откладывать. Пока ты можешь всё. Даже если ничего не делаешь глобального, просто наслаждайся тем, что ты живешь! Ешь, молись, люби…Я опустошена и невероятно устала. Но, пожалуй, это была самая ценная поездка для меня.
Евгений Марченко.
Мне понравилось. Не скрою, было довольно тяжело эмоционально, домой ехал совсем без энергии, пустой, как колхозный амбар после посевной.
Не всем обитателям этого дома было оно надо, были те, кто просто отвернулся к стене. Одна бабушка что-то кричала невнятно, а потом, когда я дал ей конфеты, вцепилась мне в руку, начала целовать и произнесла что-то типа «Забери меня!».
Для меня полнейшей дичью стал тот факт, что, оказывается, у многих стариков есть дети и внуки, но они не приезжают или навещают изредка. У меня не укладывается в голове, почему волонтеры – чужие, по сути, посторонние люди – находят время и возможность приехать за 200 км к ним, проявить участие и внимание, а родные дети – нет. Я всерьез задумался о том, чтобы со временем составить какую-нибудь бумагу, где будет сказано, что если мои дети обойдутся со мной вот так, то все мое имущество пустить с молотка, а деньги передать вашему фонду.
Однако было ещё больше дедушек и бабушек, которые были очень рады нашему прибытию, ждали ребят, некоторые подпевали, травили частушки, в их глазах появился огонек, они оживали. Пусть ненадолго, пусть не всем, но мы принесли немножко добра в мир, а с ними поделились своей энергией и теплотой, проявили немного внимания к ним. Одна бабушка примерно так и сказала: мол, вы подзаряжаете нас.
Просили приезжать почаще. Меня приятно удивило наличие ремонта, и, что гораздо важнее, хорошее отношение к старикам медсестер, персонала. Одна из них ходила с нами, пела песни, ее обращение с постояльцами дома было, как с близкими.
Я ехал туда с целью помочь тем, кому это реально нужно. И многие там были нам рады, я видел улыбки и огоньки в глазах. Значит, мы съездили определенно не зря. Это ощущение трудно описать. Но оно очень хорошее. Я рад, что немножко помог им. Надеюсь, что это не последняя моя поездка.
