Ах, какая погода! Еще бы на пару градусов пониже, и можно было бы на общероссийский рекорд идти. А так что… каких-то –32 градуса… Нашли, чем удивить! Снежок белый, чистый, хрустит под ногами, издевается над странными людьми, которые с баяном наперевес, с двумя детьми, памперсами, замерзшим зефиром и лицами, полными энтузиазма, топают по дорожке к маленькому кирпичному корпусу на краю области. Здрасьте вам… Заботливый персонал помогает таскать из машины подарки. Гора из пеленок, горшков, матрасов и мазей для лежачих бабушек высится возле дверей. Мы отогреваемся; как дракончики, дышим паром, сваливаем на кресло ворох пуховиков, шапок и шарфиков. Бабушки и дедушки с интересом выглядывают из дверей. Их немного. Весь корпус рассчитан на 20 человек, но сейчас здесь только 14. Заглядываем в первую комнату, пытаемся порадовать бабушку мармеладом. «Мне ничего не нужно!» — отмахивается она, но, поразмыслив, позволяет себя угостить. Это ничего, мы привыкшие… Уже через пятнадцать минут ее розовый пиджачок мелькает перед импровизированной сценой. И поет она громче всех, и подтанцовывает, и отпускать не хочет. А вот чудесный дедушка Николай Кузьмич. Благообразный, набожный, записал наши имена, обещал помолиться в храме. У него в машине, которая, понятное дело, по такому морозу никуда не ездит, есть свой молитвенный уголок. Так что дедушка почти пещерный отшельник! Ну, не зря же мы привезли баян… Учреждение для нас новое, так что сценарий незамысловат, зато обкатан. Угадываем мелодии, потом поем. Потом опять угадываем и опять поем. Маленькая Даша раздает бабушкам призы из мешочка. Потом танцуем! Мыльные пузыри приходится отменить – замерзли пузыри! Зато воздушные шары пошли на «ура». Старички активно поддают их клюшками, бабушки забыли про ревматизм, подкидывают шарики над головой. Простенько, зато как весело! Фотографируем, записываем их нужды, пробуем на крепость двери тумбочек, обнимаем, стараемся хоть на минуту встретиться глазами, задержаться возле старческой постели. Но надо ехать… Тысячу благодарностей персоналу, который в лютый мороз отпаивал нас чаем и встречал как родных. Они молодцы, стараются для своих подопечных. Мы приедем сюда еще много раз. Просто не можем не приехать! А мы едем дальше, в палаты сестринского ухода в посёлке Шлипово. Это очень маленькое социальное заведение. Прямо-таки крошечное. Рассчитанное на восемь человек, оно все-таки приняло целых десять. Здесь очень уютно. Недавно был ремонт, комнатки свеженькие, старики улыбаются. Завидев Лизу с баяном, одна из медсестер всплеснула руками: «Ой! А мы вас знаем..!» Ура, у нас есть поклонники. Гуляем по палатам, тащим наверх замерзшие памперсы, отогреваем баян и ждем, пока милые старички сползутся в столовую. Их почему-то одиннадцать… Песни, пляски, все как обычно. Персонал не стал ждать приглашения, у них тут своих звезд полным полно. Наша нестройная «Катюша» плавно перетекает в частушки с топаньем и гиканьем. Красота! Приглашаю больного старичка потанцевать. Он не сразу понимает, но вот уже роняет голову и рыдает у меня на плече – бабка померла… два года как… Шариков надули больше обычного, пусть они хоть как-то компенсируют замерзшие мыльные пузыри. Кидаем, подбрасываем, с нами двое детей, и уж чего-чего, а попинать огромный мячик они всегда рады. В центре зала безногий дедушка. Не поет, но так светло улыбается! После концерта дедушки торжественно подарили пойманные шарики бабушкам. Вот так. Да, их немного. Но полчаса песен, и от их улыбок расцветает комната. А вот это уже очень много! Двигаемся дальше — в посёлок Новослободск. Местные жители никак не могли точно указать нам, где расположены эти самые палаты, и только абстрактно махали рукой: в поле… езжайте в поле… Странное место. Темнеет, вывеску не увидишь. И тут прямо перед нами в снегу стоит вкопанная баба. То ли снеговика одели, то ли масленицу на пару месяцев раньше в гости ждут. Ну, чем не вывеска дома престарелых? Помещение требует ремонта, это бросается в глаза. Но чистенько, бабушки-дедушки румяные, улыбаются нам навстречу. Никто не ругается, не старый еще мужчина стыдливо прячет сигарету за спину. Маленькое учреждение, на отшибе, все как одна семья. Наш десятилетний пацан привычно прыгает в грузовой отсек машины и выкидывает на снег последний пачки с памперсами и пеленками. Дверь хлопает, воздух схватывается на лету клубами пара. Разгружаем быстро, сооружаем гору подарков в стеклянной галерее. Холодно… Брр… А дальше — его величество баян (бедный инструмент когда-нибудь придет ко мне во сне, чтобы я раз и навсегда запомнила, что он аккордеон). Усталости как не бывало. Шарики в этот раз попались удачные: большие, яркие, скорее мячики, так и хочется поддать их клюшкой! Да и зрители у нас были отменные. Особенно одна чудесная старушка в огромных, неправдоподобно толстых очках. Оказывается, она не может говорить, едва видит и … не слышит! Старческое ухо едва улавливает ритм, но как бабушка танцует! Девочка кидает ей шарик, она не понимает, не видит, но едва дешевая забава касается ее рук, как пожилая женщина изо всех сил старается отбить. Такая умница! И на концерте была, и в палату мы к ней заглянули. Устроили танцы. Бабушки руками замахали – куда вы его тащите, он же инвалид! Но мужчина старательно передвигал ноги. «Не больной я… законсервированный…» Улыбается, словно извиняясь, все понимает… А ему ведь только пятьдесят лет! Пришли в палату к бабушке, которая не может ходить. Она так подпевала нам, так просила заглянуть к ней. На краешек ее кровати тут же присел мужчина. «Брат?» – спрашиваем мы у персонала. «Нет… Жених!» Оба очень трогательные и простые. Уже стемнело, мы задерживаем ужин, но нас не торопят, разрешают до последнего ходить по палатам и развлекать бабушек. А потом ведут в столовую и от души кормят чем Бог послал. Мы голодные, дети старательно уплетают котлеты с гречкой, умиляя повара. А мы рассматриваем и фотографируем стены. Да, ремонт здесь необходим. Вот так у нас появились новые подопечные. Хорошие, родные, любимые! Уезжали мы уже в темноте, теплая машина и куча пледов на заднем сидении спасали от холода. Хороший день. Хоть и морозный.